Ребята, мы вкладываем душу в сайт. Cпасибо за то,
что открываете эту
красоту. Спасибо за вдохновение и мурашки.
Присоединяйтесь к нам в Facebook
и ВКонтакте
Одесса - особенный город. Об уникальном юморе и знаменитом сленге его жителей складывают легенды, пишут книги и снимают фильмы. Повседневные разговоры одесситов заслуживают отдельного внимания - эти люди точно никогда не лезут в карман за метким и колким словом.
сайт восхищается остроумием жителей Одессы и считает, что у них точно можно научиться ироничному взгляду на жизнь.
В понедельник в семь вечера мы подошли к закрытому на ремонт входу в метро «Лубянка», и я выдохнула: «Ну наконец-то, снова старая добрая Триумфальная». На улице стояла сотня фоторепортеров, две сотни полицейских и ни одного участника акции. Последние появлялись незаметно, кричали быстро и так же быстро пропадали в автозаках. Вышедшие на Лубянку несколько десятков человек знали, что и как с ними будут делать, и просто решили сэкономить свое время. 69-летний Эдуард Лимонов, противник компромиссов с властью и протестов с воздушными шариками в руках, оказался в автозаке еще быстрее его единомышленников.
Полиция, казалось, тоже экономила время незамысловатыми способами: запихнуть в автозак за белую ленточку на пальто, намертво зажать между забором и выходом из метро, требуя при этом немедленно покинуть улицу, в ответ на мольбу выпустить оттуда посмотреть в лицо и сказать: «Не делайте вид, что вы не понимаете, что происходит». Отвыкшая за три месяца разрешенных митингов от давки и тычков ОМОНа, я запаниковала, раскричалась, чуть не заплакала и сбежала по сооруженному наконец живому коридору в подземный переход.
От Лубянки мы с коллегами спустились к Историческому музею. Накануне я работала членом избирательной комиссии, вернулась домой на рассвете и совсем не читала новости. Может быть, поэтому зрелище двух праздничных митингов в честь победы Владимира Путина настолько меня шокировало. В них не было ничего плохого, напротив: на большой сцене у входа на Красную площадь пела нарядная Надежда Бабкина, зрители приматывали скотчем на пуховики георгиевские ленточки, девушкам раздавали охапки свежих тюльпанов, кругом били в барабаны и размахивали флагами. Шел снег. По соседству на площади Революции работала вторая сцена — для афтепати. Здесь играл клубный хаус, а на фейсконтроле стояли молодые люди в масках, узких спортивных штанах и модных кроссовках. С их одобрения мы прошли через рамки, показали сумки и карманы полицейским. Внутри давили апельсиновый сок, ели гречневую кашу, пили чай и дрались надувными подушками. Но главные участники действия — сотня клонов стоявших на входе футбольных хулиганов — перелезали через мраморный бортик и собирались внутри фонтана, поворачивались спиной к камерам телефонов и из тени на освещенную прожекторами площадку не выходили. Их не обыскивали на входе, с ними здоровались организаторы, и они ждали приказа. Это были полноценные боевые единицы, в случае чего готовые отстоять Кремль, гречневую кашу и Путина. Я знала, что на Пушкинской в это время обсуждают, идти ли маршем в сторону Манежной площади, и думала, кому бы позвонить с советом этого не делать.
Мы спустились в метро и доехали до «Тверской». Там не было чая, каши и музыки, но главные участники действия на Пушкинской площади тоже стояли внутри фонтана. Они кричали, что не уйдут, и проводили встречу с депутатом Госдумы. Шел снег. На дне бассейна лежал лед, облепленные людьми чаши фонтана шатались, и я гадала, что из этого опаснее.
Когда черные каски ОМОНа заблестели по всему периметру площади, приятели вытащили меня наверх. Первая цепь бойцов смяла толпу на площади. К моим ногам, ударившись головой о поребрик, вылетел седой пенсионер в черном пальто. ОМОН наваливался с разбегу, мы прыгали через кусты и клумбы, моему другу для профилактики вмазали кулаком по позвоночнику. Вторая цепь разогнала всех со ступенек кинотеатра, третья зачистила от операторов сцену, четвертая полезла в фонтан. Митингующих по одному оттаскивали в автозаки, вокруг носились люди с животным страхом в глазах, изредка слышались удары дубинок о спины — звук, услышав который однажды, забыть нельзя, как езду на велосипеде. Нас затолкали в переход, давя живой цепью, повели по нему ко входу в метро, командуя: «Быстрее! Марш направо! Марш налево! Все в вестибюль!» Приятель, финансовый консультант в галстуке, не выдержал и закричал: «Где сегодня в Москве можно ходить? Вы на Лубянке, вы на Манежной, вы на Пушкинской!» Остальные скандировали лаконичное: «Сволочи!»
Подвернулся выход из «Пушкинской», который не успели перекрыть. Мы выскочили из вестибюля под зданием «Известий» и увидели, что митингующие идут по Тверской в сторону «Маяковской». Машины встали, автобусы ОМОНа со включенными сиренами вклинивались в пробку. Когда они добрались до толпы, мы бросились в переулок, оказавшийся тупиком. Шел снег. Я снова задумалась, что опаснее: бить стекла закрытого салона эпиляции, чтобы спрятаться в нем, или забиться в угол и ждать. На четвертом часу уличной войны на пресс-карту я уже не рассчитывала: вчера полиция не делала различий между журналистами, митингующими и случайными прохожими.
Но бойцы не стали углубляться в переулки, так что мы благополучно вернулись на Тверскую и успели дойти до Триумфальной площади. На углах уже привычно стояли кордоны ОМОНа, прохожих разворачивали в дальний подземный переход, мегафон увещевал: «Граждане, разойдитесь, не мешайте движению по тротуарам». Шел снег. Массовый протест Болотной площади и проспекта Сахарова съежился до «Стратегии-31» на Триумфальной — честной, потому что требующей соблюдения 31 статьи Конституции, а не допуска отдельных людей к власти, и малочисленной, потому что страшной.
По опустевшей Тверской под завывание разъезжавшихся по базам автозаков мы спустились к Манежной площади. Вдвоем с коллегой остановились на ступеньках подземного перехода у гостиницы «Националь», чтобы подождать замешкавшихся приятелей. Из пустоты возник сотрудник ОМОНа, взялся за дубинку и сказал: «Здесь стоять нельзя. Расходитесь немедленно. Уезжайте».
Многим из нас бабушкин дом навсегда запомнился запахом свежеиспеченной выпечки, розового варенья и старых книг. Как же хочется вернуться в то чудесное время: сесть на старое крылечко и уплести за обе щеки пирожок, который недавно вырос в чудо-печи.
К сожалению, сейчас бабушкин дом источает другие запахи… С возрастом всем старикам становится тяжело ухаживать не только за жилищем, но даже за собой. Поэтому нередко мы можем услышать от них специфический запах, который не лишком приятен для нашего обоняния.
Дело в том, что процессы старения негативно сказываются на наших кожных покровах: ткани истончаются и уменьшается количество жировой смазки. Из-за этого кожа становится сухой и сверхчувствительной.
Многие старики осознанно избегают водных процедур . Это связано с тем, что после применения мыла с кожи смывается защитная липидная пленка. Из-за чего возникает ощущение стянутости и боли при малейшем прикосновении.
Но несмотря на это, людям за 60 не стоит напрочь отказываться от водных процедур. Просто правила личной гигиены будут немного отличаться от тех, что были в молодости. О долгих расслабляющих ваннах лучше позабыть, заменив эту процедуру на душ. Врачи рекомендуют пожилым людям мыться через день.
В качестве средства гигиены нужно использовать не мыло, а гель-крем для душа с нейтральным Ph. Причем гелем необходимо мыть только сгибы рук и ног, а также складки кожи и половые органы. Остальные части тела достаточно омывать водой.
Если нет возможности полноценно принять душ, можно воспользоваться влажными салфетками (лучше всего использовать детские). Также не стоит забывать о подмываниях: эту процедуру нужно делать ежедневно, а также после каждого стула.
Неприятный запах может источать не только тело, но и жилище. Это напрямую связано с домашней пылью, которая формируется из ороговевших чешуек кожи. Она застревает в одежде, на поверхности ковровых покрытий и мебели…
Болит шея и поясница? Бесплатная тренировка "Здоровая спина и суставы" Тысячи благодарных отзывов
Так как старикам тяжело наводить порядок в доме, то основные обязанности по уборке должны взять на себя близкие родственники.
— Моня, я сварила-таки суп! Иди ешь!
Таки из чего?
— Из последних моих сил!
Сара Абрамовна кричит сыну из окна: — Боря! Не бей так сильно Изю: вспотеешь и простудишься!
Еврейские мамы считают, что зародыш не может считаться жизнеспособным, пока он не окончил мединститут или юрфак.
Опытный Соломон Маркович учит молодого соседа: — Лева, слушай сюда и запоминай: женщина — это всегда сюрприз, но не всегда-таки подарок!
— Изя, слушай маму и привыкай соображать! Если тебе нравится Роза — терять время нельзя: женщины не молодеют, они становятся умнее. И шансов у тебя все меньше и меньше!
— Фима, вы знаете, шо тaкое этикет? — Шо? — Этикет — это когда думаешь: «Чтоб ты сдох!», а говоришь: «Здравствуйте!»
Как говорила тетя Циля: «Запомни, Людмилочка, женщина всегда алмаз. А вот получится из нее бриллиант или алмазное сверло — это зависит от мастерства огранщика!»
— Фима, сейчас же перестань! — Софочка, но я даже слова не сказал... — Ты слишком громко думаешь!
— Мадам Циперович, ну как так можно? Всю жизнь прожить в Одессе и не уметь плавать! — Яша, вы уже 30 лет живете рядом с Домодедово — и что, умеете летать?
— Девушка, а я таки абсолютно свободен! — Подождите, мужчина, давайте уточним: свободен или никому не нужен?
— Софа Львовна, а шо это ваша невестка Хаечка такая худая? — Роза Моисеевна, а где ж ви видели, шоб на гадюках сало росло?!
— Сарочка, какая ты у меня экономная! — Шо такое, Додик? Тебе шо-то не нравится? — Ой, наоборот! Меня таки восхищает, когда ты штопаешь мои носки нитками от чайных пакетиков!
Роза Марковна учит жизни молоденькую Софочку: — И запомни самое главное: холодной женщине придется греться в шубе, купленной только на свои деньги!
— Сара Абрамовна, у вас такие милые щечки. — Ой, Сёма, это не то! Таки это мешки под глазами! Как говорила моя тетушка Циля: «Человеку должно повезти три раза: от кого родиться, у кого учиться и на ком жениться».
Одесские супруги скандалят: — Сарочка, тебя таки только деньги волнуют! — Моня, меня деньги не волнуют! Они меня успокаивают!
У одесских женщин две беды: зеркало и весы. Есть еще паспорт, но его можно потерять.
— Ой, Роза Моисеевна, вы такая умная женщина! — Я не умная — я опытная. Была бы умной — не была бы такой опытной.
— Фаечка, доча, тебе просто надо немножечко влюбиться! — Я вас умоляю, мама, в кого сейчас можно влюбиться?! — Ой, неужели таки сложно найти жертву...
Совет от тети Киры: «Если не отпускать мужа пить пиво с мужиками, то он начнет пить шампанское с женщинами».
Вот почему надо жениться на еврейке!!! Женится Иван на Саре. Первая брачная ночь. Он к ней — она от него, он к ней — она от него. — Сарочка, милая, в чем дело, ты ведь моя жена, я ведь тебя люблю! — Ты же знаешь Иван, я еврейка. — Да, Сарочка, и что? — Не могу я без 100$. — Бог с тобой, Сарочка, ты же жена моя, я же тебя люблю! — Да Иван, понимаю, но сделать ничего не могу, без 100$ никак! Мучился Иван… Дал ей 100$ — все хорошо. Так и живут Иван с Сарой. И вдруг дефолт, кризис. Иван приползает на коленях к Саре, рыдает: — Сара, милая, мы разорены! Сара зовет его к окну, отодвигает штору: — Ваня, не переживай ты так. Видишь, вон за углом булочная — это моя булочная, а видишь, напротив аптека — это моя аптека. А видишь вон там стройка идет — это мой дом строится! А был бы ты попроворней Ваня, весь мир был бы наш!
— Монечка, дорогой, скажи, а ты помнишь, когда ты решил на мне жениться? — Конечно, помню! Когда узнал, что ты продала подаренный мной букет, я сразу понял: ты именно та женщина, которая мне нужна!
— Соломон Маркович, шо такое зрелый возраст? — Это период между концом иллюзий молодости и началом галлюцинаций старости.
— Абрам, почему вы не купите автомобиль? — А зачем? Когда мне хорошо, меня возит полиция, а когда плохо — скорая помощь.
Роза Марковна стояла перед входом в супермаркет и тихо шептала: «Господи, помоги мне купить только то, зачем пришла...»
— Беня, я таки гарантирую вам, шо через пять лет мы будем жить лучше, чем в Европе! — А шо у них случится?
— Итак, Сара, ваша диета: одно яблоко, одно яйцо и творог. — Ясно, доктор, это до или после еды?
— Сара, мы с тобой женаты первый день, а уже ссоримся... — Таки я два года ждала этого дня!
«Береженого Бог бережет», — подумал Мойша, когда у него закончились чернила в ручке во время регистрации в загсе.
— Сарочка, шо ви меня за дурака держите?! — Да я к вашему дураку и не притрагивалась!
— Мама, не то шобы я не рад вас видеть, просто таки не успеваю за вами соскучиться...
— Моя Люся вечно ноет: «Мине нечего носить, мине нечего носить!» — Ой, Фима, я тебя умоляю! Дай ей мешок картошки, и пускай себе носит!
— Самуил Маркович, вы сильный, вы справитесь! — Яков, я умный: я таки даже не возьмусь!
Одесса, рынок: — Мадам, сколько стоит ваша курица? — 40 гривен.
— А так, шоб я не думал за вас плохо?
— Циля, у тебя хоть капля совести есть? — Тебе шо, таки накапать?
— Скажите, и шо я таки буду иметь за свое бескорыстие?
— Здравствуйте, Семен Абрамович! Как жизнь? — На жизнь, конечно, не хватает, но, слава богу, похороны нам тоже не по карману...
— Фирочка, и де вы были? Шо-то давненько вас не видела! — Да по работе в Италию ездила. — С вами хоть не встречайся: вечно настроение испортите!
— Ой, Рабинович, заходите еще! Без вас потом так хорошо!
